Charley Patton

  Если для рассказа о кантри-блюзе дельты Миссисипи вам потребуется какая-то исходная точка, то лучше всего начать с Charley Patton-а, первой большой звезды этого стиля. Страстный стиль пения, хриплый голос, тягучая игра на гитаре и неумолимый ритм сделали его настоящим королём дельта-блюза. Patton был признанной знаменитостью и обладал огромным влиянием на музыкантов по всей дельте намного больше, чем какой-либо другой, известный вам бродячий артист. Вместо того, чтобы шататься из города в город, Patton с удовольствием вызывался играть на любой танцевальной вечеринке, где бы она не проходила - на плантации, в придорожном ресторанчике, или не важно в каком ещё месте. На любом его выступлении яблоку не куда было упасть, и, судя по тому как он овладевал чувствами своих слушателей, можно было сказать, что на время концерта он становился хозяином плантации, потому что рабочие бросали их зерновые культуры и шли слушать его пение в любое время, когда бы он не распаковал свою гитару. Он идеально подходил для образа настоящего блюзмена  20-ых: распущенный, беспутный, легковозбудимый, способный поглощать огромные количества еды и выпивки, на каждой руке висит по женщине, за спиной - роскошная, на вид дорогая, гитара с ремнём в дорожном футляре, который открывался только если были обещаны деньги или хорошая вечеринка. Его записи звучали на фонографах по всему Югу — особенно его первый и самый большой хит "Pony Blues". Хотя Patton не первым из блюзменов дельты посетил студию, он быстро стал одним из самых популярных исполнителей жанра. В конце 20-х на плантациях Миссиссипи, Charley Patton был звездой и настоящей знаменитостью.

  Patton был ростом примерно пять футов и пять дюймов и весил по-спартански - 135 фунтов, и, казалось, что его низкий голос и очень энергичный стиль пения (даже при исполнении баллад и госпел) принадлежит человеку, который в два с половиной раза больше него. Sleepy John Estes утверждал что Patton был самым громким исполнителем блюза из всех слышанных им, а, по слухам, на вечеринках под открытым небом его голос было слышно без усилителя за 500 ярдов.

Его водевильная манера пения – как будто на пластинке идёт разговор двух людей – и голос, подпорченный табаком и виски, стали главными элементами стиля молодого Howlin' Wolf-а, одного из учеников Patton-а. Его не менее убедительная игра на гитаре и обострённое чувство ритма оказались семенами, позже проросшими в стиле короля бесконечных буги John Lee Hooker-а. Распространено мнение, что именно Patton первым стал применять сильные, синкопированные ритмы. Характерный звенящий звук его гитары – результат настройки на полтора тона выше обычной,  вместо капо. Композиционные решения, которые Patton применял на своей гитаре, хорошо показывают его склонность к поиску и использованию нескольких различных музыкальных тем для второстепенного аккомпанемента в одной песне. Его слайд-приёмы – перочинным ножом, держа гитару на коленях, или обычным слайдером – заканчивающие вокальные фразы, вдохновляли и оказывали влияние и на современников, типа Son House, и на восходящую молодёжь, типа Robert Johnson. Слушая записи Patton-а, поражаешься количеству используемых им различных приёмов - он прихлопывал по басовым струнам (через 40 лет технику «слэп» разовьют фанковые басисты), стучал по корпусу гитары, используя его как барабан, и громко топал ногами, усиливая либо создавая встречные ритмы. Возбуждение и ритм были символами его стиля.

Второй, и столь же важной, частью наследства Patton-а, оставленного им последующим поколениям блюзменов, была его склонность к забавам. Одной из причин огромной популярности Charley Patton-а на Юге было то, что в любом питейном заведении он вёл себя как непревзойдённый конферансье. Большинство современных виртуозов гитары, которые пришли в музыку из современной аудитории, например, Jimi Hendrix, называют своим источником вдохновения Patton-а. Его способность "развлекать народы" и раскачивать дом с силой, способной поднять кого угодно из гроба, оставляла неизгладимое впечатление на зрителях и товарищах-блюзменах. Его музыка охватывала всё от блюза, баллад, рэгтайма до госпел.

  Способность Patton-а менять настроение аудитории и создавать необходимую ему атмосферу выражалась в том, что он мог с серьёзным лицом произносить остроты, достойные забегаловки,  исполняя при этом песни только религиозного содержания, тем самым очаровывая своих слушателей. Человек, который слушал Patton-а впервые, обычно был ошеломлён, оттого, что обладая сердцем блюзмена,  Patton исполнял песни в водевильной манере, и это выражалось не только в музыке, но и в настроении концерта, которое могло меняться от сверхчувственного до комического, буффонадного, а могло быть неизменным на протяжении всего выступления. Это происходило оттого, что весь его репертуар был сильно связан с чёрной танцевальной музыкой 20-х и религиозными темами, которые Patton наполнял сильным пульсирующим ритмом.

  Впервые он записался в 1929-м на Paramount, и, не прошло и года как Patton-а признали не только самым успешным в коммерческом плане блюзменом, но и – в урагане записывающей деятельности – наиболее интересным музыкально. Благодаря Patton-у, в студию попали такие его братья по оружию как Willie Brown и Son House. Когда прослушиваешь все записи, которые успел сделать Patton, всего шестьдесят с лишним песен, в голову приходит печальная мысль о том, что, возможно, лучшим был, его заключительный сеанс в студии, сделанный всего за несколько месяцев до его смерти в 1934-м. Никто никогда не узнает как звучали те мастер-копии, записанные на Paramount. Когда компания вышла из бизнеса, металлические ленты, на которых писались мастер-копии, были распроданы как отходы, и какие-то из них были пущены на постройку клеток для цыплят. Всё, что осталось – оригинальные пластинки на 78 оборотов — были сделаны из низкокачественного сырья, обычно шедшего на изготовление боулинг-шаров, и все из них затёрты до такой степени, что их почти невозможно было слушать, и немало усилий было потрачено для восстановления их звука. Факт,  что эта музыка так и остаётся неоцененной по достоинству, не только по её роли в истории. Музыка Patton-а дает нам представление о развитии дельта-блюза задолго до того, как огромное количество людей настойчиво устремилось в этот жанр, а сам он был осмыслен и упорядочен 12-тью тактами и тёрнэраундами.